ВНИМАНИЕ! ГОВОРИТ И ПОКАЗЫВАЕТ КАНАЛ КУЛЬТУРА И ИСТОРИЯ СУПЕРЗЕМЛИ
ВНИМАНИЕ, ЖИТЕЛИ СУПЕРЗЕМЛИ!
Данное сообщение передается посредством Электронной коммуникационной Системы ЭНТХАБ и распространяется по защищенным коммуникационным каналам в текстовом формате!ЛИКУЙТЕ, СУПЕРГРАЖДАНЕ! СУПЕРЗЕМЛЯ ТОРЖЕСТВУЕТ! Наши доблестные силы УСПЕШНО ОТБИЛИ КОВАРНОЕ НАПАДЕНИЕ подлых и скользких инопланетных пришельцев-Иллюминатов!
ТРУПЫ НЕСЧАСТНЫХ ЗАХВАТЧИКОВ послужат ПЕРВОКЛАССНЫМ УДОБРЕНИЕМ на зеленых и плодородных полях нашей Самой Демократичной Планеты! СОГЛАСНО ПРОТОКОЛАМ ИНФОРМИРОВАНИЯ НАСЕЛЕНИЯ СУПЕРЗЕМЛИ, сегодня мы раскрываем вам ИСТИННЫЕ ПРИЧИНЫ нашей неизбежной победы в этой славной битве, а также объясняем, ПОЧЕМУ ЖАЛКИМ ИНОПЛАНЕТНЫМ АГРЕССОРАМ ДАЖЕ НЕ СТОИЛО ПОКУШАТЬСЯ НА СВЯТЫНИ НАШЕЙ СУПЕРДЕМОКРАТИИ!
Итак, суперграждане, все мы здесь сегодня собрались, чтобы отпраздновать освобождение нашей планеты, от сил инопланетных захватчиков. Но, многие ли из вас знают, насколько действительно уникальное событие, произошло в этой игре? А, ну интриги не будет, я вам расскажу о том, почему оно уникальное. А если вам понравится увиденное, поддержите репостом и лайком.
Начнем издалека, дорогие суперземляне.
Человечество смотрело на звезды, почти столько же, сколько существует осознанное понятие самого человечества. Самые первые попытки в навигацию и календари, осуществлялись именно на основании лунного цикла и звездной навигации. Первые попытки в астрономию, привели к тому, что соседние с Землёй планеты и небесные тела представлялись обитаемыми. Одним из первых популярных визионеров таких идей был французский писатель, Жюль Верн.
В его романах широкой публике предлагалось осознать идеи возможности достижения небесных тел («С Земли на Луну»), или межпланетных космических путешествий («Гектор Сервадак»). Для понимания революционности таких концепций для мозгов широкой публики, работы написанные в 1860-х/70-х годах, и сейчас читаются неплохо (потому что наш французский друг, умел писать, а ещё в свое время его отлично переводили на русский), а уж для своего времени представляют и вовсе остросюжетную хардкорную фантастику. Ещё совсем недавно была доказана принципиальная возможность подъема в воздух аппарата с человеком на борту, а тут такое. Ну и опять же, да наивно, но ключевое понимание идей у Жюль Верна было правильным. И впоследствии и регенерирующие кислород установки, проекты пушек для запуска спутников и широкое использование алюминия (кстати это запомним), и многое другое из работ Жюль Верна – станет реальностью.
Но другой стороной успехов и популярности Жюль Верна, стала волна подражателей и последователей. И одного из этих последователей звали Герберт Уэллс. Говорить о том, сколько Уэллс, как автор, идеолог и визионер научной фантастики сделал для жанра, можно невероятно долго. Простой факт, вдохновляя своими работами серьезных ученых, Уэллс помог науке продвинуться вперёд, наука, продвинувшись вперёд создала множество приборов и устройств, которые вдохновляли уже других творцов. Ладно, вы, наверное, думаете, что я либо вру, либо как-то приукрашиваю правду. Ну например Уэллс вполне серьезно писал о возможности межпланетных трансляций, почти без всякой мистики («Хрустальное яйцо»).
Слишком натянуто, чтобы говорить о телевещании? Ладно хорошо. А как насчет профессора Годдарда?
Кто такой, чем знаменит? Ракетных наук и техник инженер, конструктор и теоретик, во многом один из величайших ученых своего времени, состоявший в широкой переписке с другими специалистами, работы которых позднее вылились в самые разные формы, от межконтинентальных баллистических ракет, до базук и программы Апполон. Однако, нас интересует следующая цитата о нём:
Robert H. Goddard, one of the founding fathers of modern rocketry, was born in Worcester Massachusetts in 1882. As a 16 year old, Goddard read H.G. Wells' science fiction classic "War Of The Worlds" and dreamed of spaceflight.
Конечно, свечку я не держал, но как прочитавший «Войну миров» в возрасте 8 лет (спасибо большой семейной библиотеке и ЛенГосИздату за счастливое детство), о её влиянии на неокрепшие мозги я могу рассказывать много, долго и со вкусом. Чем, собственно, сейчас и займусь.
Идеи о некоем великом второжении, в литературе не новы. Да и в истории тоже. Нормандское завоевание, Наполеоновские войны, Татаро-Монгольские нашествия. Культурно-исторический бэкграунд можно углублять хоть до вторжения Ганнибала на римскую землю, хоть до греко-персидских войн. Ключевым пониманием по вопросу, обычно выступает наличие идеи: «Уууу вороги проклятые, несть им числа вторглись в наши земли, вот вообще без повода, и побили мы их столько много, что прямо горой они полегли. Наших тоже полегло, но ворогов больше».
Культурно-историческая парадигма обычно предполагает, что вторгающиеся враги не обладают выдающимся технологическим или тактическим превосходством. Нет это «они» против «нас» где обе стороны можно легко поменять местами. «Их» больше, «их» не звали, но «наши» лучше. Некоторая смена такой культурной парадигма наступила только в районе 1800-х годов. Выдающиеся победы Наполеона объясняли реформой полковой артиллерии, проигрыш в Крымской войне – технологическим превосходством Англии и Франции, Опиумные войны в Китае вызвали коренной слом в мышлении, в попытках осознать технологический разрыв с как бы варварами, зулусам помимо численного превосходства, приписывали ещё и ультрапродвинутую тактику и знание местности.
Всё это, однако, не оставляло какого-то серьезного культурно-исторического бэкграунда. Даже клеймившие колониализм и политику колониального подавления коренных народов писатели, такие как Буссенар во-первых рассматривали ситуацию со стороны технологически и культурно продвинутой стороны, а во-вторых упорно смотрели в сторону, когда дело касалось их родных стран и народов. Но у Уэллса сформировался по-настоящему уникальный взгляд на ситуацию.
Для понимания, я перескажу, сюжет оригинальной работы с некоторым набором комментариев со своей стороны. Извините за спойлеры, произведению исполняется уже сто тридцатый годик.
Главный герой, обычный обыватель (писатель-философ) проживающий недалеко от английской обсерватории, вместе со знакомым астрономом, изучающим последствия вспышек на Марсе которые обнаружили в других обсерваториях, замечает некий объект, приближающийся к Земле. Объект падает на планету, как раз в районе Британских островов, недалеко от места жительства рассказчика. В числе других обывателей, ГГ идет посмотреть, что это такое, тем более со слов свидетелей, упавший объект обитаем, там что-то шевелится да, и в те времена в тех местностях было не густо с другими осмысленными развлечениями. Пока одни пытаются откопать упавшую капсулу (КТО СКАЗАЛ ДРОППОД?)
Другие проявляют редкостное даже в условиях 2025 года здравомыслие, и уходят от места падения куда подальше. Приведу цитату:
«Пробежал какой-то мальчуган. – Оно движется, – сообщил он мне, – все вертится да вертится. Мне это не нравится. Я лучше пойду домой.»
В последующие годы, сотни, тысячи произведений забывают про этот момент и элементарный здравый смысл, и на выходе мы имеем навязшее в зубах клише, когда к опасному или потенциально опасному объекту, даже если он выглядит безобидно, подходят, тыкают палкой, целуют, сношают и делают тысячи разных вещей, которые не одобрены ТБ, Минздравом и иными серьезными инстанциями.
А вот Уэллс понимал такие вещи ещё в 1897 году. Справедливости ради, большая часть толпы там вела себя, все же не настолько здраво, одного бедолагу даже столкнули в яму. Но он был продавцом, возможно консультантом и учитывая, что дело происходит в викторианской Англии, мог быть ещё и наркоманом-вейпером. Однако тем временем, капсула вскрыта и наружу выползают инопланетяне, которые вообще не выглядят как люди, а больше похожи на каких-то довольно мерзких осьминогов. Они чуждые, непонятные и неприятные с первых же мгновений своего появления.
Первый контакт не задался, словом, а когда во второй раз толпа английских деревенщин с флагом пошла доказывать марсианам, что люди существа разумные. Учитывая, что это викторианская Англия, не совсем глубинка, но и не первосортные предместья Лондона, рискну предположить, что толпа мало чем отличалась от типичных британских футбольных фанатов, с коими я имел “счастье” контактировать несколько раз в своих заграничных поездках. Скажу сразу, что в толпу, конечно, входили пара местных астрономов и возможно какие-то ещё джентльмены, однако викторианская Англия. Все в саже и уже приняли по пинте эля. А может и больше, дело происходит в вечер пятницы. Короче жахнули по англичанам тепловым лучом, и я тут не осуждаю.
Расчистив место посадки от напирающей толпы гуманоидов, путем скоростной кремации этих самых гуманоидов марсиане начинают заниматься постройкой базы и поклейкой танчиков, а главный герой, покрываясь холодным потом от страха бежит домой, где, отужинав, начинает успокаивать жену уверениями, что марсиане конечно злые, но из своей ямы не выползут. А тем временем, несмотря на то что триста человек или около того, стали плодородным пеплом на пустыре в английском Мухосранске, даже самим жителям Мухосранска глубоко на это наплевать. Поведение ГГ, это верхушка айсберга, Уэллс рисует картину полнейшего пофигизма местных, в то время как ещё больше желающих посмотреть на марсиан медленно подтягиваются из Лондона, поближе к месту действия. (Там для справки километров тридцать до собственно Лондона, так что с Мухосранском я погорячился).
Армия появляется только в субботу утром, и оцените уровень подготовки в прекрасном девятнадцатом веке, понятия не имеет с чем столкнется, ГГ рассказывает им всё что видел сам. Но, воистину Уэллс был пророком своего времени, ибо даже когда вчерашней деревенской бедноте рассказывают про осьминогов, вооруженных тепловыми лучами, которые не видно, английские солдаты в лучших чертах Адских ныряльщиков, начинают размышлять, как лучше выполнить задачу по ликвидации мерзких резиновых морд.
«– Подползти к ним под прикрытием и броситься в атаку, – сказал один.
– Ну да! – ответил другой.
– Чем же можно прикрыться от такого жара? Хворостом, что ли, чтобы получше зажариться? Надо подойти к ним как можно ближе и вырыть укрытия.
– К черту укрытия! Ты только и знаешь, что укрытия. Тебе бы родиться кроликом, Сниппи!
– Так у них совсем, значит, нет шеи? – спросил вдруг третий – маленький, задумчивый, смуглый солдат с трубкой в зубах.
Я еще раз описал им марсиан.
– Вроде осьминогов, – сказал он. – Значит, с рыбами воевать будем.
– Убить таких чудовищ – это даже не грех, – сказал первый солдат.
– Пустить в них снаряд, да и прикончить разом, – предложил маленький смуглый солдат.
– А то они еще что-нибудь натворят. – Где же твои снаряды? – возразил первый.
– Ждать нельзя. По-моему, их надо атаковать, да поскорей.»
Армия начинает вести боевые действия обстреливая второй дроппод марсиан, но первый начинает атаковать деревеньку, где проживает ГГ, и тот спешно организовывает эвакуацию своей жены и её служанки. Не могу не отметить, что, воспользовавшись местным Убер-драйвер, ГГ настолько обязательный что, взяв тачку и лошадь, сразу, как только доставил жену в относительную безопасность (с некоторым количеством семейных ценностей), начинает возвращать тележку назад.
Знаете, я понимаю я тут вроде как пересказ делаю, но регулярно отвлекаюсь на мелкие моменты. Позвольте прояснить – мелкие моменты проработанные у Уэллса, у больших студий в Голливуде или авторов бестселлеров Нью-Йорк таймс, в 2005 или в 2025 году, прорабатывать больше не принято.
Да понятное дело, у Уэллса на всем отпечаток эпохи и культурно-социального среза (а ещё люди тогда были не избалованы энтими вашими тырнетами, умели читать, платили за книги, включали рациональное мышление, тиражи тыры-пыры), ГГ образован, обеспечен и так-то ему ещё в своей деревне жить и именно поэтому он едет назад, хотя и представляет себе степень опасности марсиан и там уже нешуточное сражение идет между армией и первым дропподом. А тем временем вторжение набирает обороты, герой становится свидетелем падения третьего цилиндра марсиан и первого появления треножников, которые ещё скажут свое слово, но пока просто пугают ГГ, который не без приключений, но добирается обратно домой.
Встречая выжившего солдата, ГГ узнает о тактике марсиан, которые под прикрытием брони выдвигаются на помощь второй капсуле (её пытались уничтожить артиллерией), а затем броня раскладывается в треножник и в первом раунде войска её величества, терпят полное фиаско, а марсиане ещё и громят местную железную дорогу.
В растущем хаосе рассказчик и его спутник, начинают двигаться подальше от марсиан. Уэллс не только подробно описывает географию и расстановку сил, он делает это попутно поясняя решения ГГ. Например почему нельзя идти кратчайшим маршрутом, через А до Б? Потому что там упал третий цилиндр, и там же пасется треножник охраняющий его. Перемещаясь дальше, ГГ оказывается свидетелем новой битвы с треножником. Почему? Потому что марсиане у Уэллса — это не тупая серая масса, характерная для многих современных произведений. Вместо того чтобы ждать нападения, они нападают первыми. Люди у Уэллса тоже не бездарные болванчики для кремации:
В следующее мгновение он был уже на берегу и шагнул на середину реки. Колени его передних ног упирались в противоположный берег. Еще мгновение – и он выпрямился во весь рост уже у самого поселка Шеппертон. Вслед за тем шесть орудий – никто не знал о них на правом берегу, так как они были скрыты у околицы, – дали залп. От внезапного сильного сотрясения сердце мое бешено заколотилось. Чудовище уже занесло камеру теплового луча, когда первый снаряд разорвался в шести ярдах над его колпаком. Я вскрикнул от удивления. Я забыл про остальных четырех марсиан: все мое внимание было поглощено происходившим. Почти одновременно с первым разорвались два других снаряда; колпак дернулся, уклоняясь от них, но четвертый снаряд ударил прямо в лицо марсианину. Колпак треснул и разлетелся во все стороны клочьями красного мяса и сверкающего металла.
В противостоянии людей и марсиан, которым становится свидетелем ГГ, понеся потери марсиане возвращаются обратно к месту первой высадки и начинают закрепляться на местности. Интересным штрихом к работе Уэллса является послезнание ГГ, которое дает читателю понять, что тот пережил вторжение. Ну и времени прошло достаточно, чтобы рассуждать о предполагаемой тактике марсиан, которые не продолжили наступление, а напротив отступили на контролируемую ими территорию. Учитывая, что полтора десятилетия спустя разразится Первая мировая, где года три, тактическим изыском будет бросить побольше сил на квадратный километр территории, прогрессивность идей Уэллса опережала свое время на почти-что полстолетия, потому что марсиане натурально ведут себя, как штурмовой спецназ, с поправкой на их технологии. Технологии у марсиан, моё почтение, многое выглядит хайтеком даже сейчас. Невидимые инфракрасные лазеры, дропподы, боевые шагающие машины, летательные машины, микрофабрики по добыче алюминия из глин, словом, для своего времени выглядит, как для нас технологии Звездных войн. Да и сейчас и половины из перечисленного у человечества нет. Есть свое, что-то лучше, что-то хуже, но факт есть факт.
Тем временем, Уэллс передает POV (фокус повествования) – другому персонажу, впрочем, связанному с ГГ Буду называть его «брат ГГ». Рассказывая о том, что творилось в Лондоне, красивыми мазками, Уэллс детализирует события, которые ГГ-рассказчик мог упустить либо видел со стороны в сумбуре и общей свалке. Ну и не могу не отметить:
«Марсиане-де все же отбиты; оказалось, что они уязвимы. Они отступили к треугольнику, образованному тремя упавшими около Уокинга цилиндрами. Разведчики с гелиографами окружили их. Быстро подводятся пушки из Виндзора, Портсмута, Олдершота, Вулвича и даже с севера. Между прочим, из Вулвича доставлены дальнобойные девяностопятитонные орудия. Установлено около ста шестидесяти пушек, главным образом для защиты Лондона. Никогда еще в Англии с такой быстротой и в таких масштабах не производилась концентрация военных сил. Надо надеяться, что все последующие цилиндры будут впредь уничтожаться особой сверхмощной шрапнелью, которая уже изготовлена и рассылается. Положение, говорилось в сообщении, несомненно, серьезное, но население не должно поддаваться панике. Конечно, марсиане чудовищны и ужасны, но ведь их всего около двадцати против миллионов людей.»
Всё хорошо прекрасная маркиза, всё хорошо и нет проблем, сгорел ваш дом с конюшней вместе, но по сообщениям прессы ущерб относительно небольшой. Мне кажется, что с тем же успехом Уэллс мог бы написать «Войну миров» и позавчера, типажи и ситуации актуальны благодаря пониманию автором реалий и общества, в котором он живет. А хорошее понимание типажа, оно как бы – бессмертно. Подлец будет подлецом, политик – политиком, а желтая пресса – жёлтой прессой.
Но вскоре реальность (в мире книги) расставляет всё по своим местам.
« Было ясно, что паника неминуемо охватит весь город. Постояв в нерешительности у своего подъезда, брат окликнул газетчика и купил газету. Газетчик побежал дальше, продавая газеты на ходу по шиллингу, – гротескное сочетание корысти и паники. В газете брат прочел удручающее донесение главнокомандующего: «Марсиане пускают огромные клубы черного ядовитого пара при помощи ракет. Они подавили огонь нашей артиллерии, разрушили Ричмонд, Кингстон и Уимблдон и медленно приближаются к Лондону, уничтожая все на своем пути. Остановить их невозможно. От черного дыма нет иного спасения, кроме немедленного бегства». »
Уэллс возвращается к описанию батальных сцен и довольно красиво рассказывает, о марсианах, переходящих в контратаку и бесплодных, но не безуспешных попытках людей её отразить. Трусость одних подразделений и храбрость других позволяют подбить одну машину, но марсиане, уже неплохо понимающие уровень человеческих технологий и подготовки одерживают сравнительно легкую победу. Но это прелюдия для ещё большей батальной сцены, где люди проигрывают уже вчистую.
Не сказать, что во времена Уэллса не было понимания об использовании химического оружия, но Уэллс изложил именно что полноценную тактику его применения, которая затем станет, так сказать, эталоном. Причем даже не для Первой Мировой, а скорее для опыта после Второй. Сконцентрированная группа мобильной бронетехники вынуждает противника выстроить эшелонированную оборону по которой наносится удар с использованием ОМП. Мобильные группы выдвигаются вперёд, во второй линии идут войска РХБЗ, обеззараживающие местность. Это сейчас и на бумаге всё выглядит просто, в 1896-97 годах, мобильные рутьеры и паромобили существовали, но шагоходы-треножники Уэллса выглядели и действовали абсолютно против всех правил и приличий.
Да, мобильные ударные группы десантников громят превосходящие силы противника используя разнообразное и гибкое вооружение, подходящее под ситуацию. НИЧЕГО НЕ НАПОМИНАЕТ?
Я не буду говорить, что Адские десантники — это напрямую воспроизведенные Уэллсовские марсиане, благо у них достаточно референсов и без них, но я хотел бы отметить для вас, дорогие читатели, что параллель абсолютно не натянутая. Поступательная эволюция идей научной фантастики работает именно так. Треножники по Уэллсу — это подобие силовой брони, которую в свою очередь Хайнлайн, вместе с концепцией орбитального десанта путём удара об планету с орбиты, модифицирует в своем Звездном десанте – под людей, доработав тактику под действия широкоспециализированного штурмового спецназа. Затем концепцию Хайнлайна возьмут на вооружение и растащат в разных вариантах в Баттлтех, Дюну, Вархаммер и Фаллаут, ну и так и быть в Близзард. А затем ещё появится и Halo с ODST не менее крутыми чем Helldivers.
Но я вернусь к корням, а именно марсианам, совершающим военные преступления против человечества. Уэллс красиво, подробно и в то же время дав возможность читателю дополнить недостающие части картины, рисует детальные последствия применения химического оружия, черный дым превращается в ещё одного зримого врага, который истребляет людей не менее беспощадно, чем тепловые лучи. Сконцентрированный кулак войск за считанные часы терпит настолько полный разгром, что в армии и флоте нарастает паника. Меньше чем за день, марсиане ломают хребет одной из крупнейших империй на планете.
«Этот черный газ так плотно прилегал к земле, раньше даже, чем начиналось оседание, что на высоте пятидесяти футов... Около одиннадцати часов стекла в окнах задрожали, и мы услыхали раскаты установленных там тяжелых осадных орудий. С четверть часа с перерывами продолжалась стрельба наудачу по невидимым позициям марсиан у Хэмптона и Диттона; потом бледные лучи прожекторов погасли и сменились багровым заревом... Затем упал четвертый цилиндр – яркий зеленый метеор – в Буши-парке, как я потом узнал. Еще раньше, чем заговорили орудия на холмах у Ричмонда и Кингстона, откуда-то с юго-запада слышалась беспорядочная канонада; вероятно, орудия стреляли наугад, пока черный газ не умертвил артиллеристов. Марсиане, действуя методически, подобно людям, выкуривающим осиное гнездо, разливали этот удушающий газ по окрестностям Лондона. Концы подковы медленно расходились, пока наконец цепь марсиан не двинулась по прямой от Хэнвелла до Кумба и Молдена. Всю ночь продвигались вперед смертоносные трубы. Ни разу после того, как марсианин был сбит с треножника у Сент-Джордж-Хилла, не удалось нашей артиллерии поразить хотя бы одного из них. Они пускали черный газ повсюду, где могли быть замаскированы наши орудия, а там, где пушки стояли без прикрытия, они пользовались тепловым лучом. В полночь горевшие по склонам Ричмонд-парка деревья и зарево над Кингстон-Хиллом осветили облака черного газа, клубившегося по всей долине Темзы и простиравшегося до самого горизонта. Два марсианина медленно расхаживали по этой местности, направляя на землю свистящие струи пара… Ночь на понедельник была последней ночью организованной борьбы с марсианами. После этого никто уже не осмеливался выступить против них, всякое сопротивление казалось безнадежным. Даже экипажи торпедных катеров и миноносцев, поднявшихся вверх по Темзе со скорострельными пушками, отказались оставаться на реке, взбунтовались и ушли в море. Единственное, на что люди решались после этой ночи, – это закладка мин и устройство ловушек, но даже это делалось недостаточно планомерно. Можно только вообразить себе судьбу батарей Эшера, которые так напряженно выжидали во мраке. Там никого не осталось в живых. Представьте себе ожидание настороженных офицеров, орудийную обслугу, приготовившуюся к залпу, сложенные у орудий снаряды, обозную обслугу у передков лафетов с лошадьми, штатских зрителей, старающихся подойти возможно ближе, вечернюю тишину, санитарные фургоны и палатки походного лазарета с обожженными и ранеными из Уэйбриджа. Затем глухой раскат выстрелов марсиан и шальной снаряд, пролетевший над деревьями и домами и упавший в соседнем поле. Можно представить себе изумление и испуг при виде быстро развертывающихся колец и завитков надвигающегося черного облака, которое превращало сумерки в густой осязаемый мрак: непонятный и неуловимый враг настигает свои жертвы; охваченные паникой люди и лошади бегут, падают, вопли ужаса, брошенные орудия, люди, корчащиеся на земле, – и все расширяющийся черный конус газа. Потом ночь и смерть – и безмолвная дымная завеса над мертвецами. Перед рассветом черный газ разлился по улицам Ричмонда. Правительство теряло нити управления; в последнем усилии оно призвало население Лондона к бегству.»
Я не просто так цитирую большой отрывок, поскольку визионерский разум Уэллса перешагивает из научно-фантастического экшена в сурвайвл-постапокалипсис, одним длинным и красивым шагом, поскольку привычный мир сотен тысяч англичан рухнул. И на смену размеренной викторианской жизни с туберкулёзом, чаем и работой по 12 часов на заводе, приходит беспорядок, суматоха и удары оружием массового поражения.
Брат ГГ сталкивается с полнейшим хаосом и бардаком, повсюду царят гражданские беспорядки, грабежи и мародерство. Как культурный англичанин, брат ГГ приобщается к последнему вынося из ближайшего магазина велосипед и отправляясь в путешествие, в котором он, применив скилл красноречия пересаживается в удобную кибитку и получает револьвер.
Описываемый Уэллсом хаос детален, скрупулезен. Большие и удобные дороги – переполнены, люди взвинчены, некоторые начинают сходить с ума от потрясения, почти все растеряны и не понимают, что делать и куда бежать и двигаются просто в массе – по течению толпы.
«Как только кеб проехал, бородатый мужчина бросился на землю, протянул руки к куче монет и стал совать их пригоршнями в карманы. Вдруг над ним вздыбилась лошадь; он приподнялся, но тут же упал под копыта.
– Стой! – закричал брат и, оттолкнув какую-то женщину, бросился вперед, чтобы схватить лошадь под уздцы. Но прежде, чем брат успел это сделать, послышался крик, и сквозь клубы пыли он увидел, как колесо проехало по спине упавшего. Кучер хлестнул кнутом подбежавшего брата. Рев толпы оглушил его. Несчастный корчился в пыли среди золотых монет и не мог подняться; колесо, переехав его, повредило позвоночник, и нижняя часть его тела была парализована...
– Стащите его с дороги! – крикнул он. Брат схватил за шиворот упавшего и стал тащить его в сторону, но тот все силился подобрать монеты и яростно бил брата по руке кулаком, сжимавшим пригоршню золота.
– Не останавливайтесь, проходите! – злобно кричали сзади.
– Дорогу, дорогу!
… Ни разу еще за всю историю не двигалось и не страдало вместе такое множество людей. Легендарные полчища готов и гуннов, огромные орды азиатов показались бы только каплей в этом потоке. Это было стихийное массовое движение, паническое, стадное бегство, всеобщее и ужасающее, без всякого порядка, без определенной цели; шесть миллионов людей, безоружных, без запасов еды, стремились куда-то очертя голову. Это было началом падения цивилизации, гибели человечества.»
Чем больше времени проходит с момента публикации книги, тем больше картины описанные Уэллсом становятся почти до ужаса пророческими. Нет подобного плана движения и картины имели место и во время природных катаклизмов, и во время больших пожаров, но истинную остроту они обрели во время Первой и Второй мировых войн. Описания повторяющие многие моменты от Уэллсовских, вы можете найти в мемуарах ветеранов Вьетнама, Афгана, Чечни, Сирии. Казалось бы, далекое творчество века пара и дуэлей, оказывается неприятно реалистичным в эпоху смартфонов и Твиттера, не теряя в актуальности.
Но Уэллс ещё не закончил с батальными сценами и дальше следует один из самых ярких эпизодов книги. Брат ГГ с попутчиками, эвакуируясь всё дальше от Лондона в условиях дефицита продовольствия и растущего мародерства, добираются до одного из кораблей. У них есть деньги, так что им повезло, сквозной мыслью нескольких эпизодов подряд тянется идея, что заплатить за место на судах – смогли далеко не все.
Десант пришельцев тем временем только растет, меньше двадцати из первых трех цилиндров, превращаются в неопределенное количество, а цилиндров за пять дней с вечера пятницы по среду становится уже семь. В этих условиях, и разворачивается один из самых эпичных боев своего времени, который проходит проверку и столетий спустя. Боевая машина инопланетян сталкивается с флотом Её Величества, лучшей морской армадой своего времени. Эсминец HMS «Thunderchild», Дитя Грома, дает бой сразу нескольким треножникам.
«Вдруг передний марсианин опустил свою трубу и метнул в миноносец тучи черного газа. Точно струя чернил залила левый борт миноносца, черное облако дыма заклубилось по морю, но миноносец проскочил. Наблюдателям, глядящим против солнца с низко сидящего в воде пароходика, казалось, что миноносец находится уже среди марсиан. Потом гигантские фигуры марсиан разделились и стали отступать к берегу, все выше и выше вырастая над водой. Один из них поднял генератор теплового луча, направляя его под углом вниз; облако пара поднялось с поверхности воды от прикосновения теплового луча.
Он прошел сквозь стальную броню миноносца, как раскаленный железный прут сквозь лист бумаги. Вдруг среди облака пара блеснула вспышка, марсианин дрогнул и пошатнулся. Через секунду второй залп сбил его, и смерч из воды и пара взлетел высоко в воздух. Орудия «Сына грома» гремели дружными залпами. Один снаряд, взметнув водяной столб, упал возле пароходика, отлетел рикошетом к другим судам, уходившим к северу, и раздробил в щепы рыбачью шхуну. Но никто не обратил на это внимания.
Увидев, что марсианин упал, капитан на мостике громко крикнул, и столпившиеся на корме пассажиры подхватили его крик. Вдруг все снова закричали: из белого хаоса пара, вздымая волны, неслось что-то длинное, черное, объятое пламенем, с вентиляторами и трубами, извергающими огонь. Миноносец все еще боролся; руль, по-видимому, был не поврежден, и машины работали. Он шел прямо на второго марсианина и находился в ста ярдах от него, когда тот направил на «Сына грома» тепловой луч. Палуба и трубы с грохотом взлетели вверх среди ослепительного пламени. Марсианин пошатнулся от взрыва, и через секунду пылающие обломки судна, все еще несшиеся вперед по инерции, ударили и подмяли его, как картонную куклу. Брат невольно вскрикнул. Снова все скрылось в хаосе кипящей воды и пара.
– Два! – крикнул капитан. Все кричали; весь пароходик от кормы до носа сотрясался от радостного крика, подхваченного сперва на одном, а потом на всех судах и лодках, шедших в море. Пар висел над водой несколько минут, скрывая берег и третьего марсианина. Пароходик продолжал работать колесами, уходя с места боя. Когда наконец пар рассеялся, его сменил черный дым, нависший такой тучей, что нельзя было разглядеть ни «Сына грома», ни третьего марсианина. Броненосцы с моря подошли совсем близко и остановились между берегом и пароходиком.»
И хотя Уэллс объясняет, что случившееся было почти единичным случаем, поскольку корабли были марсианам в новинку, это яркий боевой эпизод, не имевший аналогов до Уэллсовского же «Когда спящий пробудился», и до «Гиперболоид инженера Гарина». Но и там, и там сражались люди, так что вернемся к марсианам, которые на пятый день обзавелись летательным аппаратом, который возможно дал бой эскадре. Трактовка там может быть двоякая.
«Не дойдя до оседавшего облака пара и газа, эскадра повернула к северу и скрылась в черных сумерках. Берег расплывался, теряясь в облаках, сгущавшихся вокруг заходящего солнца… Вдруг из золотистой мглы заката донеслись вибрирующие раскаты орудий и показались какие-то темные двигающиеся тени. Все бросились к борту, всматриваясь в ослепительное сияние вечерней зари, но ничего нельзя было разобрать. Туча дыма поднялась и скрыла солнце... Что-то взлетело к небу из недр туманного мрака и косо поднялось вверх, быстро двигаясь в отблеске зари над тучами на западном небосклоне; нечто плоское, широкое, огромное, описав большую дугу и снижаясь, пропало в таинственном сумраке ночи. Над землею скользнула зловещая тень.»
Здесь Уэллс-баталист возвращается к описаниям выживания самого ГГ, которому в спутники достался сошедший с ума священник. Начинается часть «Войны миров», переходящая из постапокалипсиса в триллер-выживач с хоррор элементами. Эта часть книги даже называется «Земля под властью марсиан».
Пытаясь выбраться из местности полной марсиан и токсичных облаков с газом, ГГ и священник оказываются в эпицентре падения пятого дроппода марсиан и оказываются в ловушке. Это тем не менее позволяет им детально изучить повадки и внешность незваных гостей.
«Меня прежде всего заинтересовал этот механизм. Это была одна из тех сложных машин, которые назвали впоследствии многорукими и изучение которых дало такой мощный толчок техническим изобретениям...Все движения были так быстры, сложны и совершенны, что сперва я даже не принял ее за машину, несмотря на металлический блеск. Боевые треножники были тоже удивительно совершенны и казались одушевленными, но они были ничто в сравнении с этой.
Люди, знающие эти машины только по бледным рисункам или по неполным рассказам очевидцев, вряд ли могут представить себе эти почти одухотворенные механизмы. Я вспомнил иллюстрацию в брошюре, дававшей подробное описание войны. Художник, очевидно, очень поверхностно ознакомился с одной из боевых машин. Он изобразил их в виде неповоротливых наклонных треножников, лишенных гибкости и легкости и производящих однообразные действия. Брошюра, снабженная этими иллюстрациями, наделала много шуму, но я упоминаю о них только для того, чтобы читатели не получили неверного представления.»
Да Уэллс, как ни странно, очень не любил работы иллюстраторов к своим произведениям, и если я правильно помню, то выделенный отрывок это его поздний отзыв про работу иллюстраторов. На свое счастье Герберт не дожил до спилбергсковой экранизации. Хотя там всё в порядке с дизайном, всё остальное на 85% катастрофический швах, вызывающий гомерический хохот. Но вот треножники, треножники пожалуй одна из лучших экранизаций марсианской техники.
Вообще революционные и новаторские идеи Уэллса о боевых шагоходах буквально превосходили свое время на века, даже по сей день у человечества нету подобных структур, и вовсе не потому, что никто не пытался. А уж что касается дизайнерских решений… Вот неполная галерея:
Наверняка я ещё что-нибудь и забыл. Каноптековый думсталкер не предлагать, у него 4 ноги.
Боевые шагоходы Уэллса на столетие вперед определили облик таких машин. Многие из них подвижны, чужды человеческому пониманию в плане законов симметрии и перемещения (потому что как раз три ноги довольно тяжело совместить в плане уверенного и быстрого перемещения, поэтому разные студии и выходили из ситуации по-разному).
Почти все из них вооружены ультимативным энергетическим оружием, которое разрезает, распыляет, уничтожает. В целом марсиане, как технологически продвинутая раса с развитыми технологиями, формирует облик, который в разных вариациях будет встречаться везде, от читаури у Марвел, до протосов у Близзард, в тех или иных вариациях.
При этом, Уэллс не берет ничего «с потолка». Нет, напротив и сам ГГ регулярно вспоминает, и сам Уэллс позднее говорил, что марсиане — это обобщенная метафора колониальной империи, завоевывающей новую колонию. Не важно, насколько развитые традиции кройки и шитья были у индусов, насколько богатая устная культура была у зулусов и насколько странные варварские обычаи были у маори. И в том, и в другом, и в третьем случае на стороне колонизаторов было подавляющее технологическое превосходство в виде огнестрела, паровых машин, индустриальных производств. И то, и другое, и третье теперь находится на стороне марсиан. У них есть возможность дистанционной связи и координации, сверхдальнобойные орудия и химическое оружие, летательные аппараты и сверхкомпактные двигатели и минифабрики позволяющие производить технику меньше чем за сутки.
В сравнительно коротких главах посвященных наблюдениям ГГ, колонизационная машина пришельцев развернута и описана во всю ширь. Они не просто выполняют какие-то операции, убивают людей и строят машины. Они порой ведут себя разнуздано и злокозненно, как законченные наркоманы.
Этому способствует и описание пришельцев, которое затем снова станет культовым в научной фантастике. Казалось бы, просто мозг с щупальцами, осьминог. А вот стоило дать осьминогу осмысленную, злую волю и возможность уничтожать гоминидов и…
Уэллс конечно был не первым, был Жюль Верн и его отвратительные спруты из «20 000 лье под водой», но они все же оставались злобными животными, а не завоевателями миров, которые использовали людей в качестве пищевого субстрата. Тут все лавры у Уэллса.
«Я нагнулся, наблюдая за боевым треножником, и тут только окончательно убедился, что в колпаке его находился марсианин. Когда зеленое пламя вспыхнуло ярче, я разглядел его лоснящийся кожный покров и блеск его глаз. Вдруг послышался крик, и я увидел, как длинное щупальце протянулось за плечо машины к металлической клетке, висевшей сзади. Щупальце подняло что-то отчаянно барахтавшееся высоко в воздух – черный, неясный, загадочный предмет на фоне звездного неба; когда этот предмет опустился, я увидел при вспышке зеленого света, что это человек. Я видел его одно мгновение. Это был хорошо одетый, сильный, румяный, средних лет мужчина. Три дня назад это, вероятно, был человек, уверенно шагавший по земле. Я видел его широко раскрытые глаза и отблеск огня на его пуговицах и часовой цепочке. Он исчез по другую сторону кучи, и на мгновение все стихло. Потом послышались отчаянные крики и продолжительное, удовлетворенное уханье марсиан…»
Понятное дело, что такие наблюдения не способствуют психологическому здоровью ГГ и его спутника. Спутник-священник и ранее был уже в состоянии душевной болезни, а после таких наблюдений он окончательно начинает вести себя неадекватно. Со слов ГГ. Со слов ГГ он пытается захватить провизию. Со слов ГГ он окончательно потерял разум, шумел, пытался сбежать. Со слов ГГ, тот ударил его рукояткой ножа, а не острием.
Скоро я понял, что он совсем потерял рассудок, – я оказался в темноте наедине с сумасшедшим. Мне думается, что и я был в то время не вполне нормален. Меня мучили дикие, ужасные сны. Как это ни странно, но я склонен думать, что сумасшествие священника послужило мне предостережением: я напряженно следил за собой и поэтому сохранил рассудок… схватил секач, висевший на стене, и бросился за ним. От страха я пришел в бешенство. Я настиг его посреди кухни. Поддаваясь последнему порыву человеколюбия, я повернул острие ножа к себе и ударил его рукояткой… В треугольном, освещенном солнцем отверстии я увидел марсианина в многорукой машине, напоминавшего Бриарея, он внимательно разглядывал голову священника. Я сразу же подумал, что он догадается о моем присутствии по глубокой ране…
Секач если что выглядит примерно как-то так. Плюс-минус это кривой такой тесак.
Я не буду утверждать, что священника убил именно ГГ. Сам ГГ позднее рассуждает именно об убийстве священника, но в тексте следуя логике его рассказа он мог и оглушить священника, а убили его марсиане. Но я считаю, что намеков автора достаточно. Вместо этого я поговорю о том, что в принципе могло означать сумасшествие священника. Ранее нам рассказывается, что он был свидетелем одного из первых боев с инопланетянами, и собор, в котором он проповедовал был разрушен. Затем вместе с ГГ он становится свидетелем применения чёрного дыма, ну а потом на закуску попадает под падение пятого дроппода инопланетян.
Я не утверждаю, что Уэллс имел ввиду именно это, однако длительный и прогрессирующий срыв в условиях боевого стресса, который известен человечеству сейчас, как ПТСР, во многом имеет схожесть с тем, как ведет себя священник. До Первой и Второй мировых войн, ПТСР как явление был мало изучен, да и после часто недооценивался. Одним из критериев развития ПТСР многие считают развитие коммуникаций и скорость происходящих событий. Если до появления моторов и автомобилей путь на войну и с неё занимал месяцы, во время маршевых переходов можно было отрефлексировать, переговорить с товарищами и в целом монотонная ходьба является неплохой формой самоотвлечения, то с появлением автомобилей, авиаперевозок и развитием коммуникаций в целом, война стала по настоящему резкой. Ещё вчера ты стрелял по зеленке во Вьетнаме/Афгане/Чечне, а затем меньше, чем через три часа ты оказался за три-четыре тысячи километров от боевых действий. Но организм, он уже перешел в стрессовый режим, он привык к конским дозам адреналина, любое действие, ассоциирующееся с боевыми действиями якорится на бей-беги рефлексы, и военные начинают водить машину петляя как под обстрелом, прыгать в канавы при хлопках мотоцикла, бить ножом ближайшего резко дернувшегося гражданина. Над этим некоторые смеются, но на самом деле это не смешно, особенно если вы с таким человеком плотно общаетесь. Вот ни разу. Требуются порой годы реабилитации, в том числе физиологической, чтобы человек вошел в норму, мог адаптироваться к мирной жизни.
В свою очередь во время боевых действий, многих начинает якорить на мирную жизнь, мысли циклично воспроизводят ассоциации – хлопки и взрывы – фейерверк, сирены и свистки – вокзал, и т.п. Подобная форма расстройства, принимает самые разные формы, например солдат может перестать воспринимать звуки боя, как что-то опасное или галлюцинировать о мирной жизни.
Вот эта вторая форма расстройства мне очень напоминает поведение священника, который постоянно пытается вернутся к привычной рутине, проповедовать, каяться, страшный суд, всё вот такое. Учитывая сжатые сроки (смерть священника это шестой день вторжения), мне кажется, что Уэллс отображает именно что ПТСР и у героя, и у священника, что делает всю сцену куда более драматичной и трагической, особенно с учетом последующих событий.
Здесь же кстати есть отрывок, который я просто оставлю с небольшим контекстом, чтобы немного разбавить нагнетание и духоту.
«Наступила целая вечность почти невыносимого ожидания; я услышал, как стукнула щеколда. Он отыскал дверь! Марсиане понимают, что такое двери!»
Шьямалану привет.
Просидев несколько дней в подвале, оголодав до состояния, когда он готов питаться сырой собачатиной, ГГ всё же выползает наружу и начинает исследовать происходящее. А там есть на что посмотреть. Марсиане уже намеренно, либо случайно (судя по дальнейшим описаниям всё же намеренно), начали терраформирование.
Теперь я стоял на груде мусора, кирпичей, глины и песка, густо поросшей какими-то похожими на кактус, по колено высотой, красными растениями, заглушившими всю земную растительность… Сначала я недоумевал, откуда взялась эта влага в разгаре жаркого, сухого лета, но потом догадался, что ее вызвало тропически-буйное произрастание красной травы. Как только это необыкновенное растение встречало воду, оно очень быстро достигало гигантских размеров и необычайно разрасталось. Его семена попали в воду Уэй и Темзы, и бурно растущие побеги скоро покрыли обе реки… Красная трава шла вслед за разливом, и скоро все разрушенные виллы в долине Темзы исчезли в алой трясине, на окраине которой я находился; красная трава скрыла следы опустошения, произведенного марсианами…
… побуждаемый голодом, стал жевать листья красной травы, но они оказались водянистыми, и у них был противный металлический привкус…
Да, инопланетные захватчики у Уэллса действуют с широким размахом. Колонисты пытаются высаживать свою флору и хотя до спилберговских методик удобрения они не додумались, Уэллс мастерски оперируя известными ему событиями создает достаточно апокалиптическую картину путешествия ГГ по этой зоне.
Вокруг ни души, повсюду красная трава, есть нечего. Даже марсиан и тех нет, что ещё больше нагнетает обстановку. Выглядит как натуральные декорации на выходе из Убежища в Fallout.
За все это время я не встретил ни одного человека и не заметил нигде марсиан. Мне попались навстречу две отощавшие собаки, но обе убежали от меня, хотя я и подзывал их. Близ Рохэмптона я наткнулся на два человеческих скелета - не трупа, а скелета, - они были начисто обглоданы; в лесу я нашел разбросанные кости кошек и кроликов и череп овцы. Но на костях не осталось ни клочка мяса, напрасно я их глодал… Солнце зашло, а я все брел по дороге к Путни; здесь марсиане, очевидно, по каким-то соображениям, действовали тепловым лучом... Мрачный и пустынный вид: почерневшие деревья, черные заброшенные развалины у подножия холма, заросшие красной травой болота в долине разлившейся реки и гнетущая тишина… У самой вершины Путни-Хилла я нашел еще один скелет; руки его были оторваны и лежали в нескольких ярдах от позвоночника…
ГГ продолжает свое путешествие и находит солдата, которому в свое время помог. Я не останавливаюсь подробно на описаниях выживания ГГ и его рефлексии по поводу убийства, но Уэллс уделяет этому достаточное внимание. Я же хочу поговорить о том, как великое отсылается к бессмертному. Да, я вставлю шутку про Зелёный слоник. Потому что диалоги солдата и ГГ, это отдельное издевательство со стороны Уэллса над выживальщиками и социал-дарвинистами.
« - После десятого выстрела они больше не стреляли с Марса, по крайней мере, до прибытия первого цилиндра.
- Откуда вы это знаете? - спросил артиллерист. Я объяснил. Он задумался.
- Что-нибудь случилось у них с пушкой, - сказал он. - Да только что из того? Они снова ее наладят. Пусть даже будет небольшая отсрочка, разве это что-нибудь изменит? Люди - и муравьи. Муравьи строят город, живут своей жизнью, ведут войны, совершают революции, пока они не мешают людям; если же они мешают, то их просто убирают. Мы стали теперь муравьями. Только...
- Что? - спросил я. - Мы съедобные муравьи. Мы молча переглянулись.
- А что они с нами сделают? - спросил я.
- Вот об этом-то я и думаю, - ответил он, - все время думаю. Из Уэйбриджа я пошел к югу и всю дорогу думал. Я наблюдал. Люди потеряли голову, они скулили и волновались. Я не люблю скулить. Мне приходилось смотреть в глаза смерти. Я не игрушечный солдатик и знаю, что умирать - плохо ли, хорошо ли - все равно придется. Но если вообще кто-нибудь спасется, так это тот, кто не потеряет голову. Я видел, что все направлялись к югу. Я сказал себе: "Еды там не хватит на всех", - и повернул в обратную сторону. Я питался около марсиан, как воробей около человека. А они там, - он указал рукой на горизонт, - дохнут от голода, топчут и рвут друг друга...»
Я хочу остановится на небольшом отрывке вот тут:
« - Я хочу сказать, что люди, подобные мне, будут жить ради продолжения человеческого рода. Я лично твердо решил жить. И если я не ошибаюсь, вы тоже в скором времени покажете, на что вы способны. Нас не истребят. Нет. Я не хочу, чтобы меня поймали, приручили, откармливали и растили, как какого-нибудь быка…
- Вы хотите сказать...
- Именно. Я буду жить. Под их пятой. Я все рассчитал, обо всем подумал. Мы, люди, разбиты. Мы слишком мало знаем. Мы еще многому должны научиться, прежде чем надеяться на удачу. И мы должны жить и сохранить свою свободу, пока будем учиться. Понятно? Вот что нам нужно делать.
Я смотрел на него с изумлением, глубоко пораженный решимостью этого человека.
- Боже мой! - воскликнул я. - Да вы настоящий человек. - Я схватил его руку.»
Несмотря на то, что произойдет позднее и с учетом того, что Уэллс ранее писал про овладевшей его персонажем военной истерией, я хочу заметить, что человечество по Уэллсу не опускало руки.
«Никто не поверил бы в последние годы девятнадцатого столетия, что за всем происходящим на Земле зорко и внимательно следят существа более развитые, чем человек, хотя такие же смертные, как и он; что в то время, как люди занимались своими делами, их исследовали и изучали, может быть, так же тщательно, как человек в микроскоп изучает эфемерных тварей, кишащих и размножающихся в капле воды»
Первыми же строками, Герберт Уэллс уравнивает инопланетян и людей, и одновременно ставит последних в разы выше человечества. Более того, эту мысль он закольцовывает в концовке своей книги, меняя микробов и инопланетян местами. Да, люди ниже инопланетян, но выше микробов. И именно микробы – выше инопланетян. А люди – выше микробов.
И на восьмой день (или около того), продолжалось сопротивление пришельцам, гибель эсминца «Дитя Грома», попытки минирования и подкопов с динамитом. Это не произведение о бравом духе милитаризма и превозмогания, но это предтеча всех подобных произведений в медиа, потому что тем или иным путем идея того что человечество будет давать отпор, адаптироваться и обороняться до самого конца – там присутствует. Несмотря на то, что многое в словах солдата позднее ой-как-выстрелит, в свете событий Второй мировой войны.
« Он замолчал. - Быть может, марсиане воспитают из некоторых людей своих любимчиков, обучат их разным фокусам, кто знает! Быть может, им вдруг станет жалко какого-нибудь мальчика, который вырос у них на глазах и которого надо зарезать. Некоторых они, быть может, научат охотиться за нами...
- Нет! - воскликнул я. - Это невозможно. Ни один человек...
- Зачем обманывать себя? - перебил артиллерист. - Найдутся люди, которые с радостью будут это делать. Глупо думать, что не найдется таких.»
Ну и в целом солдат у нас тот ещё мамкин-нигилист, пожалуй один из первых хорошо проработанных персонажей такого плана
«- Те, которые хотят избежать плена, должны быть готовы ко всему. Я готов ко всему. Не всякий же человек способен преобразиться в дикого зверя. Потому-то я и присматривался к вам. Я сомневался в вас. Вы худой, щуплый. Я ведь еще не знал, что вы тот человек из Уокинга; не знал, что вы были заживо погребены. Все люди, жившие в этих домах, все эти жалкие канцелярские крысы ни на что не годны. У них нет мужества, нет гордости, они не умеют сильно желать. А без этого человек гроша ломаного не стоит. Они вечно торопятся на работу, - я видел их тысячи, с завтраком в кармане, они бегут как сумасшедшие, думая только о том, как бы попасть на поезд, в страхе, что их уволят, если они опоздают. Работают они, не вникая в дело; потом торопятся домой, боясь опоздать к обеду; вечером сидят дома, опасаясь ходить по глухим улицам; спят с женами, на которых женились не по любви, а потому, что у тех были деньжонки и они надеялись обеспечить свое жалкое существование. Жизнь их застрахована от несчастных случаев. А по воскресеньям они боятся погубить свою душу. Как будто ад создан для кроликов! Для таких людей марсиане будут сущими благодетелями. Чистые, просторные клетки, обильный корм, порядок и уход, никаких забот. Пробегав на пустой желудок с недельку по полям и лугам, они сами придут и не огорчатся, когда их поймают. А немного спустя даже будут рады. Они будут удивляться, как это они раньше жили без марсиан. Представляю себе всех этих праздных гуляк, сутенеров и святош... Могу себе представить, - добавил он с какой-то мрачной усмешкой. - Среди них появятся разные направления, секты. Многое из того, что я видел раньше, я понял ясно только за эти последние дни. Найдется множество откормленных глупцов, которые просто примирятся со всем, другие же будут мучиться тем, что это несправедливо и что они должны что-нибудь предпринять. Когда большинство людей испытывает потребность в каком-то деле, слабые и те, которые сами себя расслабляют бесконечными рассуждениями, выдумывают религию, бездеятельную и проповедующую смирение перед насилием, перед волей божьей. Вам, наверное, приходилось это наблюдать. Это скрытая трусость, бегство от дела. В этих клетках они будут набожно распевать псалмы и молитвы. А другие, не такие простаки, займутся - как это называется? - эротикой.»
Так-то артиллерист у Уэллса пораженец, прокрастинатор и социал-дарвинист, в лучших традициях любых современных произведений по постапокалипсису и разрухе.
«… Все, что случилось до сих пор, произошло только по нашей вине: мы не поняли, что нужно сидеть спокойно, докучали им нашими орудиями и разной ерундой. Мы потеряли голову и толпами бросались от них туда, где опасность была ничуть не меньше…И вместо того чтобы, как стадо, кидаться в разные стороны или устраивать динамитные подкопы в надежде взорвать их, нам следовало бы приспособиться к новым условиям. Вот что я думаю. Это не совсем то, к чему до сих пор стремилось человечество, но зато это отвечает требованиям жизни. Согласно с этим принципом я и действовал. Города, государства, цивилизация, прогресс – все это в прошлом. Игра проиграна. Мы разбиты…
…Да, концертов не будет, пожалуй, в течение ближайшего миллиона лет или вроде того; не будет Королевской академии искусств, не будет ресторанов с закусками. Если вы гонитесь за этими удовольствиями, я думаю, что ваша карта бита. Если вы светский человек, не можете есть горошек с ножа или сморкаться без платка, то лучше забудьте это. Это уже никому не нужно…
Мы составим целую шайку из крепких, смышленых людей. Мы не будем подбирать всякую дрянь. Слабых будем выбрасывать
– Как хотели выбросить меня?…
– Те, что останутся, должны подчиниться дисциплине. Нам понадобятся также здоровые, честные женщины – матери и воспитательницы. Только не сентиментальные дамы, не те, что строят глазки. Мы не можем принимать слабых и глупых. Жизнь снова становится первобытной, и те, кто бесполезен, кто является только обузой или приносит вред, должны умереть. Все они должны вымереть. Они должны сами желать смерти. В конце концов, это нечестно – жить и позорить свое племя... И самое главное – мы должны оставить марсиан в покое. Мы не должны ничего красть у них. Если мы окажемся у них на пути, мы должны уступать. Мы должны показать им, что не замышляем ничего дурного. Да, это так. Они разумные существа и не будут истреблять нас, если у них будет все, что им надо, и если они будут уверены, что мы просто безвредные черви…»
И вот, казалось бы, прошло почти полтора столетий (округляя в большую сторону, лады?), а что-то глобально поменялось? Нет, потому что не поменялись люди. Уэллс не брал с потолка типажи, он брал типажи с современных ему людей из собственного окружения и английский колониальный солдат красномундирник из бедноты, ведет себя как солдат красномундирник из бедноты. Он презирает более привилегированные слои населения и в то же время, понимает особенности формирования общества под колониальным гнетом. Пять ситхских, афганская и англо-бурская, таковому пониманию крайне способствуют. ГГ же, остается слегка снобствующим и податливым на лесть материалом.
«Я сидел, обдумывая его слова. Я не находил ни одного возражения против доводов этого человека. До вторжения марсиан никто не вздумал бы оспаривать моего интеллектуального превосходства над ним: я известный писатель по философским вопросам, он простой солдат; теперь же он ясно определил положение вещей, которое я еще даже не осознал…
– В конце концов, нам, может быть, и не так уж много придется учиться, прежде чем… Вы только представьте себе: четыре или пять их боевых треножников вдруг приходят в движение… Тепловой луч направо и налево… И на них не марсиане, а люди, люди, научившиеся ими управлять. Может быть, я еще увижу таких людей. Представьте, что в нашей власти одна из этих замечательных машин да еще тепловой луч, который вы можете бросать куда угодно. Представьте, что вы всем этим управляете! Не беда, если после такого опыта взлетишь на воздух и будешь разорван на клочки. Воображаю, как марсиане выпучат от удивления свои глазищи! Разве вы не можете представить это? Разве не видите, как они бегут, спешат, задыхаясь, пыхтя, ухая, к другим машинам? И вот везде что-нибудь оказывается не в порядке. И вдруг свист, грохот, гром, треск! Только они начнут их налаживать, как мы пустим тепловой луч, – и – смотрите! – человек снова овладевает Землей!
Пылкое воображение артиллериста, его уверенный тон и отвага произвели на меня громадное впечатление. Я без оговорок поверил и в его предсказание о судьбе человечества, и в осуществимость его смелого плана. Читатель, который сочтет меня слишком доверчивым и наивным, должен сравнить свое положение с моим: он не спеша читает все это и может спокойно рассуждать, а я лежал, скорчившись, в кустах, истерзанный страхом, прислушиваясь к малейшему шороху…»
Впрочем суровые реалии всё расставляют по своим местам довольно быстро:
«Мы беседовали на эту тему все утро… и, когда я посмотрел, что ему удалось сделать за целую неделю (это была нора ярдов в десять длиной, которую он намеревался соединить с главной сточной трубой Патни-Хилла), я в первый раз подумал, какая пропасть отделяет его мечты от его возможностей. Такую нору я мог бы вырыть в один день. Но я все еще верил в него и возился вместе с ним над этой норой до полудня... Пока мы работали, я обдумывал его проект, и у меня начали возникать сомнения; но я усердно копал все утро, радуясь, что могу заняться каким-нибудь делом... Как раз в этот момент артиллерист перестал копать и посмотрел на меня… … – А как же работа? – Нельзя же все время работать, – сказал он, и внезапно я понял, что это за человек. Он медлил, держа заступ в руках…»
После этого рассказа, подстрекаемый моими вопросами, артиллерист снова перешел к своим грандиозным планам. Он страшно увлекся. О возможности захватить треножники он говорил так красноречиво, что я снова начал ему верить. Но поскольку я теперь понимал, с кем имею дело, я уже не удивлялся тому, что он предостерегает от излишней поспешности. Я заметил также, что он уже не собирается сам захватить треножник и сражаться… Ни один из нас не был расположен снова приняться за работу, и, когда он предложил закусить, я охотно согласился. Он вдруг стал чрезвычайно щедр; после того как мы поели, он куда-то ушел и вернулся с превосходными сигарами. Мы закурили, и его оптимизм еще увеличился… – Нет, – сказал он, – сегодня я угощаю. Шампанское! Боже мой! Мы еще успеем наработаться. Перед нами нелегкая задача. Нужно отдохнуть и набраться сил, пока есть время. Посмотрите, какие у меня мозоли на руках! Это был уже не тот полный энергии восстановитель рода человеческого, которого я встретил утром. Он был по-прежнему настроен оптимистически, но его оптимизм носил теперь менее экспансивный характер. Помню, он пил за мое здоровье, произнеся при этом не вполне связную речь, в которой много раз повторял одно и то же.
Окружающие впрочем не лучше, со слов того же самого артиллериста:
«Артиллерист стал рассказывать мне о людях, оставшихся в Лондоне. – На прошлой неделе какие-то сумасшедшие зажгли электричество. По ярко освещенной Риджент-стрит и Сэркус разгуливали толпы размалеванных, беснующихся пьяниц, мужчины и женщины веселились и плясали до рассвета. Мне рассказывал об этом один человек, который там был. А когда рассвело, они заметили, что боевой треножник стоит недалеко от Ленгхема и марсианин наблюдает за ними. Бог знает, сколько времени он там стоял. Потом он двинулся к ним и нахватал больше сотни людей – или пьяных, или растерявшихся от испуга.»
Да, жаль что Корреа (иллюстратор), скончался довольно рано, в 1910 году от туберкулеза. Его слегка ироничный стиль тем не менее отлично подходит под адаптацию «Войны миров», а многие его ракурсы позднее были использованы и в серьезных экранизациях или игроизациях. Приведу в пример только одну, другие думаю вы найдете или вспомните сами.
Характерный такой наклонный ракурс с лучом, делящим изображение на две части. Как правило в одной части шагоход, в другой кто-то кому влетело от луча.
Тем временем ГГ начинает рефлексировать и понимает, что мечтать о чем-то и делать что-то это две разные вещи. Сразу видно, писатель-философ.
«Я старался восстановить скачки своего настроения, начиная с молитвы прошлой ночи и кончая этой идиотской игрой в карты. Я почувствовал отвращение к себе. Помню, как я почти символическим жестом отбросил сигару. Внезапно я понял все свое безумие. Мне казалось, что я предал жену, предал человечество. Я глубоко раскаивался. Я решил покинуть этого странного, необузданного мечтателя с его пьянством и обжорством и идти в Лондон…»
Но снова мы имеем вот эту идею, глобальную идею о человечестве, как чем-то большим за что стоит ГГ в попытках найти свою семью. ГГ повторюсь во многом хоть и наивный, но порядочный человек, ещё с его попыток вернуть телегу обратно в эпицентр боевых действий. Это конечно не превозмогающий штурм укреплений автоматонов на Маллевелон Крик, но тоже довольно достойный поступок закладывающий целый пласт идей в научной фантастике.
Герой направляется в Лондон, перемещается по пустым улицам, разглядывая трупы и разрушения, под завывания марсиан, которые неожиданно обрываются. Одним из первых ГГ становится свидетелем того, что инопланетное нашествие обрывается так же внезапно, как и началось. Марсиане мертвы. Человечество выжило, но не победило. Победила природа, которую человечество уже умеет побеждать. В философии Уэллса в этом моменте снова смешиваются и экологический посыл и тот несгибаемый дух человечества который бросал людей в удачные и не очень атаки на марсиан ещё в самом начале.
«Еще через минуту я взобрался по насыпи и стоял на гребне вала – внутренняя площадка редута была внизу, подо мной. Она была очень обширна, с гигантскими машинами, грудой материалов и странными сооружениями. И среди этого хаоса на опрокинутых треножниках, на недвижных многоруких машинах и прямо на земле лежали марсиане, окоченелые и безмолвные, – мертвые! – уничтоженные какой-то пагубной бактерией…
Эти зародыши болезней уже взяли свою дань с человечества еще в доисторические времена, взяли дань с наших прародителей-животных еще тогда, когда жизнь на Земле только начиналась… Это было неизбежно. Заплатив биллионами жизней, человек купил право жить на Земле, и это право принадлежит ему вопреки всем пришельцам. Оно осталось бы за ним, будь марсиане даже в десять раз более могущественны. Ибо человек живет и умирает не напрасно. Всего марсиан было около пятидесяти; они валялись в своей огромной яме, пораженные смертью, которая должна была казаться им загадочной... Я стоял, глядя в яму, и сердце у меня забилось от радости, когда восходящее солнце осветило окружавший меня мир своими лучами. Яма оставалась в тени; мощные машины, такие громадные, сложные и удивительные, неземные даже по своей форме, поднимались, точно заколдованные, из сумрака навстречу свету... Целая стая собак дралась над трупами, валявшимися в глубине ямы. В дальнем конце ее лежала большая, плоская, причудливых очертаний летательная машина, на которой они, очевидно, совершали пробные полеты в нашей более плотной атмосфере, когда разложение и смерть помешали им… Я повернулся и взглянул вниз, где у подножия холма, окруженного стаей птиц, стояли застигнутые смертью другие два марсианина, которых я видел вчера вечером. Один из них умер как раз в ту минуту, когда передавал что-то своим товарищам; может быть, он умер последним, и сигналы его раздавались, пока не перестал работать механизм. В лучах восходящего солнца блестели уже безвредные металлические треножники, башни сверкающего металла… Я стоял и смотрел на это море домов, фабрик, церквей, тихих, одиноких и покинутых; я думал о надеждах и усилиях, о бесчисленных жизнях, загубленных на постройке этой твердыни человечества, и о постигшем ее мгновенном, неотвратимом разрушении. Когда я понял, что мрак отхлынул прочь, что люди снова могут жить на этих улицах, что этот родной мне громадный мертвый город снова оживет и вернет свою мощь, я чуть не заплакал от волнения… С этого же дня начинается исцеление. Оставшиеся в живых люди, рассеянные по стране, без вождей, без законов, без еды, как стадо без пастуха, тысячи тех, которые отплыли за море, снова начнут возвращаться; пульс жизни с каждым мгновением все сильнее и сильнее снова забьется на пустынных улицах и площадях…»
Концовка достаточно хороша, чтобы я не стал её спойлерить, поэтому обращу внимание только на этот эпизод, который снова работает на дух человечества, но уже не на пафосность и несгибаемость, а на чувство эмпатии.
« Я не выдержал испытания, и мой разум помутился. Очнулся я в доме каких-то добрых людей, которые подобрали меня на третий день; я бродил по улицам Сент-Джонс-Вуда в полном исступлении, крича и плача. Они рассказывали мне, что я нараспев выкрикивал бессмысленные слова: «Последний человек, оставшийся в живых, ура! Последний человек, оставшийся в живых!»
Повсюду все ещё голод и разруха, хаос, но в этом моменте есть люди готовые позаботится о страдающем человеке, которому нужна помощь. И хотя конечно можно списать это на эйфорию, от поражения марсиан, однако учитывая и самую концовку книги, и рассуждения ГГ, мне кажется что Уэллс все же имел ввиду нечто большое
Однако спустя пересказ половины книги и цитирование второй половины, я начну рассказывать, а к чему был такой долгий пролог, а так же продолжу натягивать сову на глобус связи Helldivers с …
ПРОСТИТЕ.
РАДИ СУПЕРДЕМОКРАТИИ, ПРОДОЛЖИМ НАШ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС В НЕМНОГОЧИСЛЕННЫЕ ПРОШЛЫЕ ПОПЫТКИ ГРЯЗНЫХ ИНОПЛАНЕТНЫХ ПЛУТОКРАТОВ АТАКОВАТЬ СВЯЩЕННЫЕ ПРЕДЕЛЫ СУПЕРЗЕМЛИ!
Как вы могли заметить, вклад Уэллса в научную фантастику не ограничивался развитием жанров «постапокалипсис-выживач». Фактически с нуля он создал целый жанр вторжения инопланетян и одним из первых оформил его каноны. К таковым отнесем:
Люди не давали марсианам повода атаковать их, никаких попыток контакта со стороны марсиан не было, при том, что у них были все средства таковой контакт организовать. С первых эпизодов своего появления, инопланетяне организуют кампанию ультранасилия расчищая плацдарм. При этом и впоследствии, когда им дают отпор, они повышают ставки переходя к оружию массового поражения без каких-либо колебаний. Все что им нужно это несколько часов, и контратакующий кулак человечества вдребезги разбит.
Троп жестоких и агрессивных инопланетян, организующих вторжение просто потому, что они могут, затем на долгие годы закрепится в культуре и очень немногие произведения будут раздумывать над мотивами холодного инопланетного разума, который проделал такой долгий путь, просто ради того, чтобы надрать гоминидам и без того не раз битую задницу.
Довольно любопытно, что у самого Уэллса подавляющее превосходство не было настолько подавляющим, как у его последователей. Разрыв между людьми и пришельцами по Уэллсу весьма серьёзный, но недостаточно серьёзный чтобы люди в принципе не могли нанести урон (ДА ДА ГРЕБАННАЯ ЭКРАНИЗАЦИЯ 2005 ГОДА Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ), даже более того технологии марсиан, пусть и не все, могут быть изучены людьми и использованы для совершенствования научно-технического прогресса. Более того, Уэллс как автор дает описания того, как люди могут пытаться противостоять инопланетянам на стадии высадки.
В целом шикарный эпизод величия технологий человечества против величия инопланетных технологий, в битве Громового дитя, против сразу трех треножников, говорит о том, что что-что, а убивать и строить машины для убийства, человечество умеет не хуже марсиан, там идут даже прямые сравнения.
Но в целом, картина рисуется удручающая, первый раунд по Уэллсу человечество проиграло. Одна из лучших армий мира и абсолютно доминирующий флот своего времени, были разбиты (про флот спорно, но я опираюсь все-таки на возможный факт воздушной химической бомбардировки эскадры Ла-Манша). В прямых столкновениях технологии людей были слишком уязвимы, слишком неповоротливы, армия была слишком лишена инициативы и консервативна. Буквально всё что инопланетяне проделывали с английской армией, полтора десятилетия спустя будет происходить на полях Первой мировой, а затем повторят в первом раунде Второй мировой войны – немцы с доктриной блицкрига. Инопланетяне не дают людям передышки, адаптируются к их тактике, меняют методы, организуют постоянное наступление. К такой войне армия Великобритании (и ни одна армия мира до 1930-х в принципе), готовы просто не были. Первые ростки понимания того, как выглядит маневренная война с узкоспециализированными действиями пехоты появятся в Германии и США в 1916 году, маневренные удары танковых частей, состоятся на двадцатилетие книги под конец ПМВ в 1917 году.
На долгие десятилетия в культуре закрепится троп, при котором нападающие инопланетяне, как правило настолько технологически развиты, что у человечества нет шансов. И это приводит к довольно заметным роялям, которых книга Уэллса, кстати, лишена. Вы можете возразить, сказав, что болезнь, которая передалась марсианам сквозь весь набор гематоэнцефалических и видовых барьеров, это все же рояль. Тут я сошлюсь на некоторые моменты, касающиеся временных рамок книги (14 дней – инкубационный период многих болезней), а также на позднее выдвигаемые теории, толи Уэллсом (извините не нашел оригинал, но в памяти застряла переписка на английском то ли именно Уэллса то ли все же его фанатского клуба), согласно которым жизнь на Земле и на Марсе все же имела общую основу (про аминокислоты и днк тогда всего ещё не знали). Ну и да, жрать сырую еду и пить сырую кровь, это довольно рискованно в любой обстановке.
Мне, конечно, могут возразить и сказать, что такое в принципе характерно для военных вторжений, крупных природных катастроф или социальных бунтов. Да. Но повторюсь, Уэллс одним из первых писал про угрозу абсолютно иного порядка.
В конечном счете социальный бунт можно предотвратить грамотной социальной политикой, военное вторжение можно отбить или предотвратить грамотной дипломатией, а вот природная катастрофа — это неотвратимая и неизбежная сила, даже в 21 веке. Нельзя предотвратить ураган, остановить землетрясение или потушить экономически нецелесообразные лесные и торфяные пожары…
ПРАСТИТЕ.
Таким образом инопланетяне у Уэллса увязаны с природным катаклизмом, карой библейского масштаба и позднее подобную связь нападающих с неостановимой стихией, возьмут на вооружение и авторы Годзиллы, и Роланд Эмерих, вывернет наизнанку в Аватаре Джеймс Кэмерон, а вот в фильмах и книгах про инопланетян она будет появляться далеко не всегда. Порой будет доходить до абсурда, когда высадившиеся в каком-нибудь Мухосранске пришельцы – побеждены группой реднеков-фермеров, а порой всё снова сводится к существованию некого командного центра- матки роя, уничтожение которого убьет всех просто потому, что. Когда-нибудь разберу плохие примеры таких тропов, но сейчас вернусь к теме.
У Уэллса разруха и мародёрство не отменяли скоординированных попыток противостоять пришельцам, которые продолжались и во время эвакуации ( см. эпизод с эсминцем) и после. Одним из первых он писал о четком разделении гражданской и армейской частей общества, о людях выполнявших свой долг ценой своей жизни, даже с пониманием обреченности своей борьбы.
Казалось бы, такой богаты и детализированный материал, по нему можно снимать телесериалы, фильмы, книги, игры...
И как там с этим сейчас обстоят дела в кино или играх?
Да, честно говоря, крайне хреново. Нормальной экранизации «Войны миров» в природе не существует. Есть несколько разных, у которых есть плюсы и минусы, но последних больше почти всегда. О нормальной игроизации речи вообще не идет.
(Где-то тут представители 1С могли бы занести мне денюжек или ключик(((
Есть вроде как обещаемая игра с элементами выживача и треножниками из фильма 2005 года, но сильно сомневаюсь в её качестве исходя из скриншотов и трейлеров. Про планируемую игру от 1с, поговорю как-нибудь в другой раз, во многом потому что она мало общего имеет с оригинальными идеями Уэллса, и слишком мало материалов, чтобы делать какие-то выводы. Треножники, впрочем, они сделали достойно, лукавить не буду. Выглядит как микс идей кино 2005 года, которые довольно здравые, в сочетании с ретродизайном Корреа.
Хотя как вы можете видеть, оригинальное произведение Уэллса до сих пор достойно держит проверку на прочность и в 2025 году, и недостатка креативных идей для разных жанров там нет. Так что не знаешь, о чем сделать игру или снять фильм, мой дорогой читатель? Обращайся к Уэллсу.
Однако если говорить о духе и идеях «Войны миров», то их можно обнаружить почти во всём пласте популярной культуры, оставленном после Уэллса.
Таким образом битва за Суперземлю, Цитадель нашей демократии является хорошим примером таких идей. Несмотря на то, что мерзкие инопланетные выродки, известные как Иллюминаты уже однажды были побеждены и вышвырнуты из обитаемых пределов нашей Галактики, они вновь вернулись благодаря хитрым маневрам и технологиям прыжков через черные дыры, чтобы подло атаковать человечество.
Но несгибаемая воля и решимость бойцов земной обороны и адских десантников позволила в рекордные сроки разбить вторжение отбив основные города нашей чудесной планеты. У противника нет и не было решающего технического или тактического превосходства, а доблестные бойцы на страже Супердемократии, не теряли решимости и веры в свою победу. Однако в нашем историческом экскурсе, эта битва за Суперземлю была далеко не первой.
Как я уже ранее упоминал, достойных продолжателей у идей Уэллса не так чтобы много. Часто авторы-последователи вдаются то в одну, то в другую крайность и началось это ещё году так в 1899 когда в Америке выпустили фанфик по «Войне миров», который я, впрочем, разбирать не буду. А вот его продолжение уже представляло собой довольно интересный в плане идей рекламный буклет одного бывшего работодателя Николы Теслы.
Хотя и его я тоже не буду разбирать, хотя с точки зрения идей, заложенных Уэллсом в «Войне миров» это довольно правдоподобное продолжение. Люди активно начали исследовать технологии пришельцев, технологию полетов на НЛО по Уэллсу же, раскрыли буквально в первые пару месяцев, а ещё продолжались активные, хотя опасные и безуспешные исследования технологий теплового луча и черного газа.
Но было бы здорово если бы подобные идеи о том, как человечество освоив технологии постройки летательных аппаратов и боевых механических машин, посмотрело бы в сторону космоса, где идет война Марса с Венерой или вторжение с Марса на Венеру, и подняв кулак грозно возопило:
МАРСИАНЕ! ВЫ НАМ ЗА БРИТАНИЮ ЕЩЁ ОТВЕТИТЕ!
И что если я скажу вам, что такое произведение есть, оно выглядит достойно, с уважением относится и к наследию Уэллса и к наследию его иллюстраторов, что если я скажу вам, что это произведение это мультфильм, а вовсе не фанфики по Вархаммер от Black Library?
В 2012 году, малайзийская студия много занимавшаяся различным аутсорсом, выпустила довольно быстро забытый и не поднявший хайпа мультфильм «Война миров: Голиаф».
Не могу сказать, что это идеальное произведение, но с точки зрения вопросов того, как оно соотносится с идеями Уэллса и как оно показывает битву за Землю, сообразно первым тропам от мэтра научной фантастики, у нас всё более чем достойно, что я и хочу вам доказать.
В рамках обзора я снова займусь пересказом, поэтому если вы желаете ознакомиться с мультфильмом самостоятельно – на рутубе и на ютубе выложены полные версии. А мы начинаем. Ещё до того, как Суперземля стала Суперземлей... До адских десантников... Был АРЕС...
Всякий раз когда меня спрашивают, верю ли я в рай или ад... Я отвечаю, не знаю насчет рая, но я определенно эксперт по вопросам ада.
С уважением к первоисточнику первые сцены начинаются во время вторжения марсиан в Британию. Один из будущих главных героев оказывается свидетелем гибели своей семьи, а у нас есть возможность оценить оммаж на работы Корреа в исполнении трудолюбивых малазийских аутсорсеров.
Даже жаль что впоследствии большую часть времени мы будем наблюдать другой дизайн боевых машин, отдающий скорее стивен-спилберговской экранизацией. Выглядит он куда более обтекаемым и гладким.
Вообще качество графики и анимации, да чего уж греха таить, можно было назвать средним, но о некоторых вещах я поговорю отдельно в соответствующем разделе. Пока что возвращаясь к действию, наш ГГ пережил гибель своей семьи и проснулся в арт-деко Нью-Йорке.
Огромное количество деталей, от уникальной Статуи Свободы, с пулемётом, до задизайненной в духе Прорского коллоса штаб-квартиры организации АРЕС (Allied Resistance Earth Squadron) говорит нам о том что это альтернативная вселенная, достойно продолжающая идеи Уэллса. Почему я об этом говорю с такой уверенностью? Ну я, как и авторы мультфильма, читал «Когда спящий пробудился» и описанное там вполне соответствует увиденному здесь.
АРЕС организация международная. Базируется она в США, в рядовом составе у них японцы, немцы, англичане, ирландцы, негры и девушки, что для 1914 года крайне прогрессивно. Руководит всем русский генерал Сергией Кушнироф, который выглядит настолько брутальным и свирепым, что может взглядом испепелять марсиан не хуже, чем тепловые лучи.
На удивление, в его образе почти нет клюквы, напротив в нескольких сценах он раскрывается как суровый русский фаталист, человек испепелённый, но не сломленный личными потерями, харизматичный лидер, готовый лично пойти в пекло. Цитата про ад, это его реплика, так что говорит он мало, но всегда по делу.
Вот кому досталось немало яблочного пирога (ну типо клюква, только американская), так это Тедди Рузвельту, который является политическим лидером АРЕС, в неопределенной должности военного секретаря. Этот американский президент и так сам по себе был довольно крут и харизматичен, но тут его превратили в примараха ордена космодесанта, пулемётом сбивающим гребанных инопланетян с неба. Это надо видеть.
Вот чего-чего, а недостатка тестостерона и брутального рубилова, того самого «духа непокорных, несгибаемых, несломленных» в этом кино будет много. Люди тут адаптировали технологии марсиан под себя, добавили собственного понимания того, как должна выглядеть и работать военная техника и создали свои треножники с покером и бордельной внешности девицами. Последних, к сожалению, не завезли, но сцена секса на рабочем месте в кабине управления – подразумевается. В красном углу ринга, со стороны научно-технического прогресса людей Никола Тесла.
Ему конечно не завезли сцену барной драки, но со своей задачей технического специалиста он справился мастерски. ОБЧР, ручные тепловые пушки, шизотех, всё по секретным документам.
Однако вернусь к сюжету. На постере вы можете видеть юношу с горящим взором, стреляющим из пистолет-пулемёта. Это Эрик Уэллс (ПОНЯЛИ ПОНЯЛИ?), и он и был мальчишкой из пролога семью которого убили инопланетяне. В этом он не одинок, из таких как он в АРЕС и набирают лучших кадетов. Остальные члены команды на постере, не особо значимы.
Их раскрытие сводится к тому, что они нужны, негр механик, смуглый гражданин фанат боевых искуств, блондинка поддерживает моральный дух командира, а рыжий ирландец и он состоит в АРЕС, чтобы воровать технологии для ИРА, но не ворует их, потому что он верит, что марсиане все-таки хуже англичан. Как фанат ирландских пабов, я его не одобряю. Походу сюжета, он внезапно выясняет что его легенда — это секрет Полишенля, но он человек-то неплохой поэтому в команде его любят, уважают, а командир даром что британец, так вообще-то считает, что Ирландия должна самоуправляться.
На этом второстепенные сюжетные линии команды заканчиваются.
А вот основной сюжет начинается с того, что 15 лет это долгий срок. Нападение марсиан забылось, а технологии так и чешутся руки применить. Не против марсиан, так против других гоминидов. Веселье добавляют и противоречия национальных команд, которые в АРЕС всё-таки не всегда смешаны. Немцы выговаривают французам и американцам, да и англичанам. Сложная короче обстановка.
Новые разработанные Теслой треножники типа Ахиллес, один из которых и называется Голиафом, надо проверять, учения АРЕС должны продемонстрировать единство, готовность защищать планету, а также факт того что бюджет все же не целиком попилили, а тут ещё
Убили, значит, Фердинанда–то нашего…
В общем пьянка будущей надежды и опоры земных оборонительных сил и так не задалась, а тут ещё генерал дает два выбора.
Значит есть два стула. Первый, вы расходитесь по своим портам приписки и начинаете четыре года гнить в окопах под Верденом. Второй, вы садитесь в теплые уютные кресла ваших новейших боевых треножников и отправляетесь на учения, показав, что оборона планеты важнее мелких правительственных разногласий.
Лицо генерала честно обещает, что выбравшим первый вариант ботинок будет загнан так глубоко в задницу, что его влага утолит их жажду, поэтому личный состав торжественно отправляется на учения.
Сценарий учений выглядит довольно простым, есть построенные людьми треножники, их делят на две группы, и задача каждой из групп победить другую путем учебных стрельб.
Треножников аж четыре вида, но самый пафосный и крутой достается ГГ, как лучшему кадету курса. Ещё ему дают командирскую роль своей группы.
Часто, я встречал на зарубежных форумах претензию о том, что учения довольно тупые и тактика говно. Я бы так не сказал. В фильме речь идет о новой технике, как она поведет себя на долгих полевых маршах – непонятно. Конфликт с марсианами, не являлся полноценной войной это был удар со стороны марсиан, в котором люди огребали. Нет возможности воссоздать действия противника, и понимать его мышление, согласно фильму это первая крупная полевая операция АРЕС.
Так что особых тактических изысков нет, потому что их быть не может и взяться им неоткуда, такие массы техники применяются впервые. Тем временем на учениях начинается что-то странное. Сначала дождь и шторм отрезают радиосвязь. Затем группа неопознанных треножников, почему-то начинает стрелять боевыми.
На третьем выстреле, становится понятно, что это всё-таки не наши и сценарий учений приобретает неожиданную остроту. Людские треножники превращаются в мишени, капитан испытывает ПТСР, словом первый раунд остается за инопланетянами. Однако пускай треножники людей и взрываются, они умеют стрелять в ответ.
Хотя я обещал поговорить про дизайн в другом разделе, не могу не отметить, что довольно дешевый мультик, следует идеям Уэллса лучше, чем многомиллионные киношки. Да, по Уэллсу инопланетяне, представьте себе, умели адаптироваться. Когда они поняли, что люди будут по ним стрелять, они прикрылись броней. Когда они поняли, что у людей есть артиллерия – они пересели на шагоходы, когда их стали караулить в засадах они стали бомбить места засад химическим оружием.
Так что модернизация шагоходов в сторону герметичности и защиты, это то куда Уэллс мог бы привести продолжение если бы он его написал, Герберт был визионером и технократом, который застал один из самых бурных периодов развития науки, техники и промышленности.
Учения перестают быть томными, когда вторая группа подходит с тыла и поняв ситуацию засаживает пришельцам в спину. Становится понятно, что пришельцы перехватывали радиопереговоры и не просто так встретили группу АРЕС, а оценивали боевые возможности людей. Оценка проходит успешно и разворачивается полноценное планетарное вторжение в несколько этапов.
Первый этап был разведывательным и в ходе него пришельцы допустили ключевую ошибку. Узнав, что они могут уничтожать треножники людей, они все же показали и собственную уязвимость и в последующих сражениях люди начинают действовать всё эффективнее.
Второй этап — это многочисленные разрозненные удары по всему миру. У пришельцев нет недостатка в численности, их боевые машины разнообразны, от сравнительно компактных шагоходов, до сверхтяжелых летательных аппаратов.
Вторая битва проходит преимущественно за кадром. Команда ГГ отправлена в разведрейд, в ходе которого они ищут возможные оборонительные силы противника. В небе тем временем сталкивается не абы кто, а Рихтгофен, Красный барон, и какие-то ноунеймы пришельцев. Сочетание реактивного двигателя и тепловых лучей на биплане, взрывает пришельцев самим фактом своего существования, а звенящие стальные шары Рихтгофена добивают выживших. Пафоса в этой воздушной битве столько, что в голове начинает играть Саббатон.
На земле команда Голифа не отстает. Выбив два треножника ценой трех своих плюс трех легких (по меркам мультфильма – всухую), команда продолжает разведрейд в компании сошедшего с ума бойца местного ополчения. Ну, ПТСР штука такая. Я вот принял персонажа за отсылку на героя оригинальной книги, но гугл мои подозрения отказался подтверждать.
В ходе разведрейда выясняется, что пришельцы не только не оставили своих каннибальских привычек, но и используют инфраструктуру людей для зарядки и снабжения своих кораблей. Но вы же помните, что наш ГГ – лучший кадет курса? Авторы помнят и путем нехитрых манипуляций помогают ему реализовать план с подрывом тепло-гидроэлектростанции, чтобы там ни было.
Выясняется, что и это ещё не всё, отбитая с серьезными потерями атака была отвлекающим планом и раздерганные силы АРЕС оставили уязвимым командный центр в Нью-Йорке.
Нападение на Нью-Йорк обычно это лютое клише, но последние двадцать пять минут девяностоминутного мультфильма — это безостановочный экшен со стрельбой из пулеметов по пришельцам, городскими боями треножников, тараном огромного дирижбомбеля прямо по командному центру пришельцев. Нарисовано и снято, порой дешево, с повторяющимися кадрами и просадками ФПС на смоделированных треножниках, но скучно не становится экшен уверенно сменяют с одной локации на другую, а герои ожесточенно сражаются.
Люди уже подкопили опыт, вдобавок они все-таки имели пусть и короткую, но передышку, а вот пришельцы после шестнадцати часов тибэггинга от Тедди Рузвельта, уже упали духом.
Мало кто знает, но две трети всех потерь, марсиане понесли когда Тедди Рузвельт снял штаны и начал избивать их своими чугунными шарами под музыку The Pillar Men.
Добрым словом, кулаком, тараном генерала Кушнирова и трудами Тедди Рузвельта, в двухдневной битве за Нью-Йорк, как центр технологий, инноваций и командный штаб-завод АРЕС, люди одержали победу. Разбитые пришельцы бегут и отступают, а в концовке до титров, Тедди уже грозит марсианам ответным нападением. Продолжение увы не состоялось по смеси финансово-правовых причин, но и одного кинофильма хватает на полтора часа интересного действия.
Как я уже не раз говорил на протяжении всего обзора, «Война миров:Голиаф» довольно бережно следует основным моментам оригинальной «Войны миров» Уэллса. Есть и чисто технические приемы, со сфокусированным действием на ГГ и его команде с действиями и линиями за кадром, есть прямые оммажи сцен или кадров к иллюстрациям, ну и конечно тропы, тропы наше всё.
Есть. Второе по счёту по логике фильма.
Есть, люди всё ещё уступают и по тактике (дали раздергать свои силы, попались на обходные маневры, первую часть фильма решали ситуации ударами в лоб), так и по технике (даже самые тяжелые шагоходы людей уничтожаются за одно-два попадания теплового луча марсиан).
Но люди не сдаются, адаптируются и дают бой всеми средствами как только могут, стреляют, сражаются, работают на износ, идут на жертвы и самопожертвование. Победа не падает на них с неба, это результат усилий и жертв.
Подобно своим будущим потомкам, которые не щадя себя сражаются за Суперземлю и восхитительное ощущение демократии, бойцы организации АРЕС показали инопланетянам, что Земля не просто не сдается, она продолжает сражаться и будет побеждать. Снова, и снова.
Перед началом этого сегмента, оставлю ссылки на известные мне артстейшены концепт-артистов. Если можете, уделите им внимания, поставьте лайк, передайте привет от российского фаната их творчества и скажите им что-нибудь приятное.
«Война миров;Голиаф» является довольно уникальным в плане дизайна произведением. Ближайшим аналогом я бы назвал незаслуженно забытый диснеевский мультфильм «Атлантида». Это довольно редкий образец на стыке дизельпанка и стимпанка, с уклоном все же в дизельпанк. Помимо бережного отношения к иллюстраторам первоисточника и собственно первоисточнику:
Авторам хватает креативности для самобытного и довольно интересного развития идей Уэллса об адаптации инопланетных технологий.
Техника в фильме проработанная, видно, как проходила эволюция и развитие от легких до тяжелых образцов, шагоходы обрастают деталями защиты, дополнительным вооружением.
АРЕС как организация имеет свою символику и отличительную униформу, много внимания уделено разделению подразделений на легкие разведывательные, тяжелые штурмовые и отряды ополчения, каждая часть имеет разные типы вооружения и используется для разных задач в рамках совместной военной силы. Команда треножника, даже вне треножника остается обученными опасными и хорошо подготовленными в плане снаряжения солдатами.
Стилистика арт-деко распространяется и на задники будь это детально разрушенный город:
Паб для отдыхающих солдат:
Или эпический командный дирижабль.
Огромное количество труда и стараний потрачено на эстетику, воссоздание эпохи, которая была Уэллсу близка, и эти труды видны на экране даже сквозь низкий ФПС компьютерных треножников. Было видно, что авторам не плевать на конечный результат и предмет они знают. Отсылки у них встречаются не только на спилберговскую войну 2005 года, но и на экранизацию 1953 года, достаточно посмотреть на дизайн летающих машин пришельцев.
Война миров:Голиаф, при всей дешевизне и проблемах, это пример не только хорошего кино про инопланетное вторжение, которое следует классическим заветам Уэллса, и не только собственно отличное развитие заложенных Уэллсом идей, это ещё и огромное любовное послание жанру, которое заслуживает внимания к трудам людей ответственных за его создание.
Как вы можете видеть, "Война миров" Герберта Уэллса стала коренным переломом в научной фантастике наложившим отпечаток на её развитие, который остается таким же глубоким в 2025 году, каким он был и в 1987. Попкультурный вклад в развитие не ограничивается только прямым влиянием, множество авторов вдохновлялись или вдохновляются Уэллсом при создании своих произведений, и порой следы работы написанной во времена когда никто ещё не задумывался о компьютерных играх или интернете, можно найти в самых неожиданных местах. Но...
ВНИМАНИЕ ЖИТЕЛИ СУПЕРЗЕМЛИ! КАК ВЫ МОГЛИ БЫ ПОНЯТЬ ЭТО БЫЛ ОБЗОР ЛИШЬ МАЛОЙ ЧАСТИ СОБЫТИЙ КОТОРЫЕ ДАДУТ ПОНЯТЬ ИНОПЛАНЕТЯНАМ, ЧТО СВЯЗЫВАТЬСЯ С СУПЕРЗЕМЛЕЙ ОПАСНО! ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ УЗНАТЬ О СОБЫТИЯХ ТРЕТЬЕЙ И ЧЕТВЕРТОЙ БИТВ ЗА СУПЕРЗЕМЛЮ И ЕЁ БЛАГОСЛАВЛЕННЫЕ ДЕМОКРАТИЕЙ ВЛАДЕНИЯ, СЛЕДИТЕ ЗА НАШИМ ИНФОРМАЦИОННЫМ КАНАЛОМ! РАСПРОСТРАНЯЙТЕ ИНФОРМАЦИЮ И ПОДДЕРЖИВАЙТЕ ВЕЩАНИЕ!
#waroftheworlds #helldivers #лонг #longread #войнамиров #лонгрид #почитать #кино #waroftheworldsgoliath #войнамировголиаф
#пиритрёт